Было слишком досадно осознавать свое бедственное положение, которое буквально мешало Джеймсу расслабиться. Он был не в силах утихомирить свое желание, но всячески старался, прилагал всевозможные усилия, чтобы не привлекать к себе пристального внимания со стороны прохожих. Наверно, в мыслях некоторых из них уже закрались подозрения, что Джеймс не совсем в порядке, ибо его тяжелое прерывистое дыхание и крепко стиснутые челюсти не создавали благоприятного впечатление. Несомненно, прогулка среди людей в центре города была ошибкой парня, так как он в любой момент мог лишиться рассудка и сделать то, о чем долгое время жалел бы. Голод для вампира – необратимое явление, последствия которого могли быть ужасающе невообразимыми. В такие моменты уместней всего было бы скрыться в лесной чаще, где есть возможность утолить голод посредством какого-нибудь животного. Будучи здравомыслящим вампиром, Джеймс так бы и поступил в другой раз, но не сейчас. Сейчас у него была конкретная цель, которую он был обязан исполнить, несмотря на пытки, которым он добровольно себя подвергал.
Он искал ее, Катрин, свою сестру. Ее внезапно исчезновение сначала никоим образом не взволновало Джеймса, ибо он не досаждал ее постоянным контролем, зная, что она не переносит этого. Когда она не появилась на следующий день, в его душе закрались сомнения, но он всячески старался игнорировать их, убеждая себя, что ничего страшного не случилось. Но когда она не пришла на другой день, он действительно забеспокоился и начал поиски. Чутье подсказывало: она была с Джереми, который всегда внушал ему по меньшей мере недоверие. Он искренне не понимал, что Катрин нашла в этом парне, но не смел ей противостоять, зная, что это бесполезно, ведь влюбленные не слушают никого кроме зова своего сердца.
И теперь, на этот раз безуспешно игнорируя свой голод, он обыскивал все укромные места города, в надежде обнаружить там сестру. В данный момент он боялся не только за ее безопасность, он боялся своего инстинкта, который мог проявить в себя в следующую минуту. Конечно, он признавал, что был сам виноват в том, что заранее не позаботился и не подкрепился, но он это мало занимало его мысли.
Зуд в деснах усиливался, устранить который можно было только при помощи крови. Но он не мог, не мог сдаться, понимая, что тогда рухнет все, тогда он не сможет себя остановить и полностью подчиниться столь ненавистным ему инстинктам. Но он жаждал, черт, рассудок чудом оставался несломленным под натиском голода, неутомимого, всепоглощающего…
Облизав пересохшие губы, он судорожно сглотнул и еще больше сгорбился, словно стараясь себя оградить от постоянно снующих мимо него людей. Кто-то пробегал, не замечая его, наверно, занятый своими мыслями, проблемами, кто-то брезгливо морщился и поспешно отворачивался, по-видимому, посчитав его бомжом или алкоголиком, кто-то бросал сочувственные взгляды и тоже проходил мимо. Никого не волновало его проблемы и, к счастью, никто о них не знал…
Он добрел до парка и опустился на ближайшую скамейку. Он, как любой другой вампир, не чувствовал себя уставшим, просто сейчас он не видел смысла куда-то рваться бежать. Он исследовал практически весь город и пришел к выводу, что Катрин находится уже далеко за его пределами. В таком случае продолжать поиски было бесполезным занятием… Горестно вздохнув от безысходности своего положения, он устремил ясный взгляд вдаль. К его счастью, парк был пустынным и на горизонте не наблюдалось еды.. то есть людей. Это означало то, что он мог некоторое время провести здесь, чтобы собраться с мыслями и быть уверенным, что никто голод не взбунтуется при виде какого-либо прохожего.

Катрин… Зачем ты так поступила, что подтолкнуло тебя на этот безрассудный шаг? Почему не предупредила меня и для чего, черт побери, для чего ты бесследно исчезла, словно испарилась в небытии? Безуспешно он мысленно задавался вопросами, прекрасно понимая, что никто ему не даст ответ. Понимая, что он больше ничего не может предпринять, не может рваться в неизвестное направление, не может просто напросто успокоить свои расшалившиеся нервы. Это все голод, я просто очень голоден. Как только удастся хоть немного подкрепиться, я, наверняка, найду в себе силы продолжать бороться. Оправдание, придуманное им только что,  в полной мере удовлетворяло его, и вампир уже поднялся со скамейки, чтобы направиться домой, но внезапно замер на месте. Непревзойденный нюх хищника уловил столь желанный, и потому крайне опасный аромат… Нет, черт побери, только не это, не сейчас, прошу…Джеймс на автомате сделал шаг назад к выходу, словно стараясь оградить себя от неминуемого действия, которое могло привести к крайне бедственным последствиям. Он был должен, обязан как можно быстрее убежать, скрыться, в первую очередь ради себя, ради тех жертв, которые он был вынужден принести, чтобы стать вегетарианцем. И теперь в этот самый миг он мог с легкостью разрушить идиллию, бережно сохраняемую долгие годы. Всего один раз…
Но организм был настроен против своего хозяина. Его не волновали такие чувства, как мораль, честь, достоинство и прочие прекрасные качества, позволяющие сохранить человеческий вид. Он вынуждал, буквально заставлял Джеймса довериться инстинктам и, забыв про здравомыслие, утолить свою потребность…
Будучи не уверенным в своих действиях, Джеймс шел вперед, преследуемый сомнениями, которые подлым образом пожирали его душу изнутри, требуя, чтобы он принял их сторону. Здравый смысл проиграл в этой неравной схватке, но все еще искал себе места, наивно полагая, что вампир – это скорее человек, нежели животное и живет он среди людей. Но вскоре был раздавлен неутомимым инстинктом…
Несмотря на сгустившиеся сумерки, которые не позволяли обыкновенному человеку что-либо узреть в радиусе 5-ти метров, он увидел вдалеке молодую девушку, сидевшую на корточках. Хватило десятой части секунды чтобы понять: она представляла собой опасность для вампира и для себя в том числе. К большому сожалению Джеймса, она не подозревала, что за угроза нависла над ней и не предпринимала попыток к бегству. Хотя вряд ли это могло ей помочь, ибо он наверняка не решился бы упустить добычу. Первый шаг был сделан, отступать было поздно…
Он приближался к ней и с каждым шагом ощущал, как аромат усиливается, приятно щекоча ноздри, словно кокетничая с вампиром. Разве мог он устоять перед этим соблазном?
Она не слышала, как он остановился за ее спиной, видимо, была увлечена поисками. Бесполезное занятие в такое время суток, в другой раз он бы оказал ей содействие, ибо имел преимущество в виде непревзойденного, как и нюх, зрения. Но не сейчас, сейчас у него была совершенна иная роль, совершенно иная цель. Странно, но в этот момент он не мог не отметить, что девушка была очень даже симпатичной. Обычно он не обращал внимание на внешность людей, на внешность девушек тем более, так как они казались ему все одинаковыми и предсказуемыми. Но в этой… он не мог даже толком объяснить, чем эта девушка привлекала к себе внимания кроме чудесного аромата спасительной крови. Но… удивительно, но он не мог позволить себе поступить с ней столь неблагородным образом, обратив ее. Просто не мог, сам не зная причины.
Легко коснувшись ее плеча, Джеймс тихо прошептал:
-Могу ли я вам чем-нибудь помочь? – Помочь? Эти слова неожиданно сорвались с его губ. Он ведь… он ведь должен был присосаться к ее ране и выпить, выпить ее кровь.. должен был. А в итоге, он спрашивает, может ли он чем-нибудь помочь? Безрассудное необъяснимое явление, Джеймс словно забыл о своей жажде на какой-то миг.

Девушка резко повернулась лицом к Джеймсу и едва ли не потеряла равновесие, вероятно от неожиданности. Моментально среагировав, парень подставил руку, но сделал это, по его мнению, чересчур быстро. По-видимому, ему не стоило так быстро рваться, чтобы подстраховать, так как со стороны это наверняка выглядело подозрительно, реакция вампира чрезмерно быстра по сравнению с человеческой. К счастью, она не всегда бросается в глаза, глаз человека редко улавливает эти резкие перемещения. Но Кристел старался по возможности не злоупотреблять подобными ухищрениями. Он постарался удержать девушку, но она, шикарно взмахнув руками, словно хотела оттолкнуть от себя парня, все же упала на асфальт. Джеймсу это показалось нелепым, он с легкостью мог удержать ее и предохранить от падения, но девушка, по его мнению, предпочла рассчитывать на собственные силы. Эта мысль вызвала у него подобие улыбки на лице, которая явно свидетельствовала о том, что действие девушки в некотором роде его позабавило.
Он услышал характерный треск сразу после того как она упала. Не трудно было догадаться что произошло даже не глядя вниз. Женские каблуки – поистине неудобное изобретение, полезного применения к которым найти невозможно. Да, Джеймс никогда не понимал, для чего женщины подвергают себя носке столь неудобной обуви. Он мог только посочувствовать в глубине души этой прекрасной незнакомке и не более того.
Но все вышеперечисленное его волновало значительно меньше, чем ее удивленное и по-детски наивное, пораженное чем-то необыкновенным, выражение лица. Он не мог дать ни малейшего объяснения его пристальному взгляду, который тщательно его изучал. Легкий намек на панику промелькнул в его мыслях: он чуть было не решил, что каким-либо образом выдал себя, или своим внешним видом, или же ускоренными перемещениями. Но нет, он держал себя под контролем, старался, по крайней мере, ведь он не хотел ее отпугнуть. Нет, он не имел в виду то, что не хотел, чтобы она сбежала, оставив его без обеда, он не хотел, чтобы она испугалась наружности, так как ему не хотелось отпускать ее. Странно, очень странное желание овладело им, вероятно, это временное помешательство рассудка и не более того. Он старался себе внушить, что перед ним стоит совершенно обыкновенная девушка, человек, ничем не отличающаяся от остальных людей. Старался, но осознавал, что это далеко не так… 
Она долго молчала, разглядывая его, и он не смел, помешать ей, переспросить ее. Казалось он вообще не в силах что-либо вымолвить сейчас, так как боялся испортить этот момент, который, по его мнению, означал что-то особенное и необыкновенное. Наконец она все же сняла свои никуда больше негодные туфли и ответила ему:
- Н-нет, спасибо. Я, пожалуй, пойду…
Она была готова уйти прямо сейчас, не оглядываясь, навсегда забыть эту случайную встречу с тем, кого считала человеком. Подобное умозаключение вызвало протест в душе Джеймса, он не собирался ее просто так отпускать. У нее сломался каблук, ей требуется помощь, и после этого она собирается уйти босиком? Нет, это немыслимо, неужели она не понимает, что результатом этой прогулки в столь холодную погоду станет или температура или еще что похуже? Я не допущу этого… Последняя фраза чуть было не сорвалась с его губ. Наверно, подобное внимание могло показаться подозрительным, но как это имело отношения к данной ситуации. Джеймс просто чувствовал себя ответственным за сохранность девушки и его мало волновало почему он это чувствует и что на этот счет подумает сама девушка. Все-таки некий эгоизм время от времени давал о себе знать…
Он шаг к ней на встречу и подал руку в знак благосклонности. И даже улыбнулся, чтобы заверить, что обеспечит ее всем необходимым и не тронет ее… он постарается это сделать как никогда раньше…
-И все же, на мой взгляд, вы нуждаетесь в помощи. Сомневаюсь, что вам было бы приятно разгуливать по городу босиком и не стоит меня переубеждать. Там недалеко припаркована моя машина. – он кивнул на автомобиль, припаркованный за оградой парка. Он привык перемещаться на нем по городу, так как скорость обычной человеческой ходьбы его не удовлетворяла, а разбежаться в полную силу он не имел права.-  Если хотите я могу отвезти вас в ближайший магазин обуви, где вы сможете выбрать себе любые понравившиеся туфли. И было бы неплохо… - его взгляд натолкнулся на тонкую царапину на руке, которая все также притягательно благоухала, оживляя все те же недремлющие инстинкты. Он закусил губу и тряхнул головой, жадно втягивая кислород. Все… Джеймс, ты сможешь… ты должен держать себя в руках… ради нее…
-Было бы неплохо оказать вам первую медицинскую помощь, если, конечно, вы не возражаете. – слова давались ему с трудом, он едва мог складывать их в предложения. Он был напряжен как никогда ранее… -Кстати, меня зовут Джеймс.